Мойка фасадов

Буберовские «скамеечные» персонажи обмениваются, как я понимаю, не предметными значениями слов, а именно контекстными смыслами, соизмеримыми со «всем человеком» - такова почва, на которой формируются условия «минимальной диалогичности» - «взаимность внутреннего действия». Всеохватные контекстные смыслы преломляются во внешнем, в частности, жестовом и мимическом поведении партнеров. Оно тоже контекстно, предикативно и стенографично, т. е. «созвучно» внутренней речи. И здесь целое превалирует над частями, пластические «высказывания» - синтаксис всего тела - над отдельными «придаточными» - репликами рук, головы, плеч или глаз с их традиционной (в рамках данного культурно-этнического измерения) семантикой (кивок головы - согласие, пожатие плечами - неведение и т.д.). «Все тело» - предложение, обращенное к «партнеру». Это - родственный, недифференцированный, резонансный пластический «шаг» навстречу ему в ситуации диалогического молчания. Припоминается в этой связи гениальное, грациозно-змеиное телодвижение бальзаковской госпожи де Баржетон, потянувшейся навстречу только что вошедшему Люсьену, - отработанный, поднятый на высоту художественного совершенства всеохватный женский инстинкт. Возможно вам понадобится мойка фасадов.

В диалогическом поведении человека участвуют не только слова-счастливчики, отобранные и предпочтенные по каким-то загадочным мотивам, но и слова теневые, отвергнутые, однако тайно сквозящие по всему речевому руслу. Иначе говоря, речевое диалогическое поведение включает в себя не только систему приятии, но и - внутри нее - систему отказов (от слова, от синтаксической его привязки и т.д.), - мы чутко Улавливаем этот речевой материал, и в каких-то неявных формах активно реагируем на него. Но примерно так же - стихийно - «складывается» и внешнее поведение «всего тела»: и оно включает в себя не только открытые, легализованные жесты, но и тайную систему отказов от прямых манифестаций (от каких-то телодвижений, мимических реакций и т. д.).