г.Москва, ул. Перерва, д. 43, кор. тел. МАГАЗИН НА РЕМОНТЕ!
Режим работы: ежедневно с 9:00 до 21:00
Бесплатная доставка по всей России
магазин модной одежды в москве

Сумка в роддом Челябинск


08.10.2016


Это - одно из гениальных пушкинских открытий. Зовы и отклики преодолевают традиционный (например, классицистский) локус и вольно мигрируют в коммуникативном пространстве. В каких-то сюжетных точках к ним прилепляются попутные контекстовые смыслы, - такова динамика диалогического поля. Далеко не во всех случаях партнер воспринимается у Пушкина как объект целенаправленной речевой активности; диалог возникает и вне дуэльной близости героев - даже тогда, когда сами они ни сном ни духом о нем не ведают. Сумка в роддом Челябинск. Словесные адресования обретают суверенитет - свободу от авторских манипуляций. Персонажи вступают в диалогическое партнерство, так сказать, не по месту жительства, но подчиняясь импульсам, восходящим из текстуальной толщи диалогического поля. Все слышат всё, - здесь, у Пушкина, это очевидная художественная предтеча драматургической поэтики А. Н. Островского. Диалоговая гиперчуткость - новое, только ещё вызревающее под проницательным пушкинским пером свойство художественной речевой коммуникации.


Григорий и Пимен - «парный герой», они органически вписаны друг в друга. В сцене «Ночь. Келья в Чудовом монастыре» безадресный монолог Пимена - по сути, реплика в неконтактном, кем-то ранее начатом диалоге. Собственно, Пимен откликается на незаданный вопрос. Слова его не обращены к Григорию и акустически не услышаны им, однако он живо на них реагирует. «А всё перед лампадой Старик сидит да пишет и тревоюй Знать, во всю ночь он не смыкал очей». «Минувшее проходит предо мною», - это Пимен. «Когда душой в минувшем погруженный», - это только что пробудившийся Григорий. Словно сновидческое эхо, повторяется в его устах акустически не воспринятое, но гиперчутко услышанное «минувшее». Еще не стряхнув окончательно с души своей мучительный сон, Григорий восхищенно, как бы втайне от Пимена, завершающего «последнее сказанье», говорит о нем: Так точно дьяк, в приказах поседелый, Спокойно зрит на правых и виновных, Не ведая ни жалости, ни гнева...