г.Москва, ул. Перерва, д. 43, кор. тел. МАГАЗИН НА РЕМОНТЕ!
Режим работы: ежедневно с 9:00 до 21:00
Бесплатная доставка по всей России
магазин модной одежды в москве

Hp ce740a


08.10.2016


Это Целое и как бы не зависящие. Него части выступают в различных формах и «увязках». Мейерхольду Та органика напомнила бы прелюд Скрябина из последнего опуса: Здесь, в дробном размене реплик - тлеющий уголек заговора. Именно благодаря речевой дискретности на какие-то мгновения вспыхивает совокупная психология князей - ритмическое стяжение общего диалоги- ' ческого смысла. Развитие Целого - антигодуновский порыв - совпадает с обособлением частей. Части как бы выставлены и резко оконтурены, а в то же время объяты «ходом вещей», - выветвлены из неумолимо несущейся всеохватной жизненной стихии. У Пушкина мы явственно ощущаем эту органику. При очевидно резкой своей «выставленности» и очерченности части словно бы лишены собственного начала; кажется, будто они продолжают что-то, - приобщены к какой-то родственной динамической, целостной протяженности, - и влекутся к ней, точно вещи - к родственной универсалии. Именно так длится и движется по всему трагедийному пространству атмосфера Смуты - образ общего состояния мира hp ce740a или «хода вещей». Мы видим компоненты (части) этой атмосферы - тени, призраки, колдовство, пророчества, тревога, кровь, измена и т.д., видим персонажей, неутомимо ткущих свои отношения. Атмосфера Смуты -М это те же, только как бы отпавшие от людей и теперь подчиняющие их себе собственные их отношения. Смута - спутанность оценок и связей; развал традиционной иерархии понятий, диалогический отрыв «человека от человека» - их взаимонепонимание, разгул неадекватностей в вое-., приятии «другого». Годунов - «умная голова», однако у порога смерти рекомендует сыну - наследнику престола - приблизить к себе в каче-,: стве советника Василия Шуйского - тайного своего врага, а Басманову, тотчас после смерти Годунова переметнувшемуся в лагерь Самозванца, I вверить боевые части. Воротынский - в первых же эпизодах трагедии -Ш готов довериться Шуйскому, и лишь позднее спохватывается: «лукавый царедворец». Григорий Отрепьев видит в Пимене летописца, взирающего на мир без жалости и гнева, и как-то проглядывает в нем страстного поборника свободы - ненавистника царского произвола.