г.Москва, ул. Перерва, д. 43, кор. тел. МАГАЗИН НА РЕМОНТЕ!
Режим работы: ежедневно с 9:00 до 21:00
Бесплатная доставка по всей России
магазин модной одежды в москве

Как заказать цветы в интернете


08.10.2016


А «текучести и «один и тот же» - поэтика совсем иного чекана: особое значение туя приобретает момент органического единства: не два человека в одном, а один во множестве своих ипостасей. «Злодей» - не часть личности, а вся личность в аспекте «злодейства». И «ангел» - вся. И «мудрец». Человек «течет», играя ипостасями, а не гранями, - разница громадная. Здесь Толстой наследует пушкинскую поэтику: «один и тот же Годунов» в одно и то же время и нежный отец, и цареубийца, и лукавец, и почитаемый народом государь, и т.д., то есть «лукавство», например, - не автономное свойство Годунова, а весь он, Годунов, в модусе лукавства. Узнайте как заказать цветы в интернете.


Диалогическая дуализация пушкинских драматических персонажей - предтеча глубочайше присущего не только Толстому и Достоевскому, но и всей русской классической литературе феномена амбивалентности образа. Сегодня слово «амбивалентность» несколько затаскано. Между тем реальный эстетический его вес, и особенно его генезис, нуждаются в крайне внимательном и, по возможности, свежем к себе отношении. Именно Пушкин стоял у истоков этой диалектической структуры - этого художественного чуда. Может быть, простейший случай «амбивалентности» в «Годунове» - Лжедимитрий в сцене у фонтана, в ожидании Марины, как бы окидывающий себя сторонним и хладным оком - он видит себя входящим в состояние пароксизма, ощущает прикосновение цепких лап страха. Он тщательно готовился к этой встрече, скомпоновал и вытвердил роль почги обезумевшего любовника. И вдруг, в ответственный и роковой миг весь этот ловко скроенный проект словно ветром сдувает. (Занятное совпадение: по свидетельству М. П. Погодина, Пушкин признался на вечере у Веневитинова, что сцену у фонтана «создал он в голове, гуляя верхом на лошади, и потом позабыл вполовину, о чем глубоко сожалел».) Роль забыта, он брошен в пучину импровизации. Страсть и расчет - словно сиамские близнецы, одновременно и сращены, и выветвлены в две единичности. Они - и целое, и части.