г.Москва, ул. Перерва, д. 43, кор. тел. МАГАЗИН НА РЕМОНТЕ!
Режим работы: ежедневно с 9:00 до 21:00
Бесплатная доставка по всей России
магазин модной одежды в москве

Английский на юго западной


08.10.2016


Но не только это. Для публики, воспитанной на эстетике самодвижения (саморазвития), простое отсутствие его в драматическом тексте обычно порождает негативную реакцию (на героя, ситуацию или вещь). Иначе говоря, отсутствие самодвижения может быть замечено и пережито лишь в контексте эстетики самодвижения.


На догоголевском этапе эволюции русской литературы энергия самодвижения «раскручивалась», как правило, в границах отдельного персонажа. Гоголь не ломает этой Офаничительной творческой установки, более того, возводит ее в надлежащую драматическую степень. Но делает при этом и следующий, истинно первопроходческий шаг: устами Второго любителя искусств («Театральный разъезд») автор «Ревизора» настаивает: «...комедия должна вязаться сама собой, всей своей массою, в один большой общий узел». Это - принципиально новая эстетическая программа. Фонвизин и Грибоедов «двигнулись общественной причиной, а не собственной...» - в усилии распрямить российскую историю, очистить ее от нравов «поврежденных». Благородная инициатива эта по необходимости предполагала вторжение в творческий процесс стимулирующих внешних моментов. Между тем для Гоголя (как и для Островского) решающее значение имел ход самозарождения комедии, актуализация внутренних се энергетических и смысловых запасов. Задача, таким образом, состояла в том, чтобы позволить ей «вязаться» самостоятельно. Запишитесь на английский на юго западной.


По отношению к отдельным персонажам идея спонтанного самопроявления духа приобретает у Гоголя устойчивую бытийность. Не наружная, первичная прагматика, а изначально поэтические «девственные силы», вечно бьющий на донной душевной глубине «родник» - «невидимое я» - таковы истоки гоголевского «индивидуального» самодвижения. Все, что творится спонтанно, «само собой», распахивает перед героем простор для изобильной реализации собственных притязаний. И Хлестаков прозревает внезапно разверзающиеся перед ним золотые дали, и денег у чиновников прост только потому, что это так вот - «само собой», в обход рассудка - слетает с уст.