Принты на футболки

Живу - маюся, просвету себе не вижу! Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. То, что Борис именует «дурью», Катерина воспринимает неизмеримо серьезней: идет транстекстуальный обмен позициями, смыслами - вне прямых контактов. Герои еще не встретились, но уже вступили в драматические отношения.

В действии первом Кулигин восторгается дивной красотой заречного ландшафта, но дальше разговор вертится вокруг иных «красот» - «ругателя» Дикого и «благочестивой» Кабанихи. А в том же действии, несколько позднее, странница Феклуша, сценически ни разу с Кулигиным так и не соприкоснувшаяся, оперативно и весьма критично откликается и на «красоту», и на «благочестие»: Блаалепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Закажите принты на футболки.

Феклуша мажет липовым медом: реабилитирует Кабанову и попутно уточняет координаты красоты: она не там, а здесь; не за Волгой, а по эту сторону, на этом, калиновском, берегу. Чуть раньше, опять-таки транстекстуально - вне прямого контакта с оппонентом - Кулигин оспаривает идеологическую эту версию в разговоре с Борисом: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие».

Органический диалог словно бы удваивает взаимоотношения персонажей: над местными смыслами надстраиваются далевые, к тому, что услышано одним, присоединяется то, что услышано всеми (все слышат вес), - тут и впрямь почудится, будто герои подслушивают чужую речь. Вот пример. Катерина исповедуется Варваре: Не то страшно, что убьет меня, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Это - в первом действии. А в четвертом, увидав мятущуюся в предгрозовые минуты Катерину, Кабанова безадресно обратит внимание на невостребованный смысл этой реплики - как если бы услышала ее в прямом" контакте с Катериной: