г.Москва, ул. Перерва, д. 43, кор. тел. МАГАЗИН НА РЕМОНТЕ!
Режим работы: ежедневно с 9:00 до 21:00
Бесплатная доставка по всей России
магазин модной одежды в москве

T568a


13.10.2016


Соня (смеется, закрыв лицо). Я так счастлива... счастлива! Елена Андреевна. Мне хочется играть... Я сыграла бы теперь что-нибудь.


Соня. Сыграй. (Обнимает ее). Я не могу спать... Сыграй! И затем, уже одна (Соня отправляется к больному отцу в надежде получить разрешение «на музыку»), Елена Андреевна адресуется к себе на фоне стука сторожевой колотушки: ...Давно уже я не трала. Буду играть и плакать, плакать, как дура. (В окно). Это ты стучишь, Ефим? Голос сторожа: «Я!» - Не стучи, барин нездоров. Играть и плакать! Вместе с музыкой меняться. Пусть иллюзорно, но не быть собой, нынешней. Между тем мерный стук сторожевой колотушки напоминает о монотонном ходе житейского «поршня» и отсутствии каких-либо видов на перемены к лучшему. И вовсе не о барине думает Елена Андреевна, приказывая Ефиму прекратить стук, но о своей тоскующей, бездомной и медленно засыхающей душе. Ну, а Соня? Соня счастлива оттого, что еще свежо, еще не покинуло ее опаляющее ощущение астровской ауры и собственной живой приобщенности к ней в момент - по сути! - признания в любви. Пусть безответно и непрямо, но все-таки какое-то главнейшее, нетерпеливое чувство t568a в разговоре с ним ей удалось избыть («Вы изящны, у вас такой нежный голос... Даже больше, как никто из всех, кого я знаю, - вы прекрасны»). Соня говорит о своем счастье, смеясь и закрыв лицо. Этот жест неоднозначен: она инстинктивно прячет некрасивое лицо и от доктора Астрова (заочно), о котором продолжает любовно думать, и от красивого лица Елены Андреевны, с которым не в силах соперничать, и от самой себя «внутренней», глубоко страдающей из-за об-деленности красотой. Она смеется - потому что отважилась на отчаянный шаг и в последний миг не сробела. Тогда, в исповедном угаре, она не изъяла из диалога своего лица, и делает это сейчас, как бы вопреки логике: ведь Астров этого «редакторского» жеста (устранение лишнего) все равно не увидит. И, сохранив в обозримом пространстве только одно - красивое - лицо Елены Андреевны, Соня бессознательно к нему приобщается, - словно диачогический размен реплик уже сам по себе санкционирует также и мгновенный размен лиц.