г.Москва, ул. Перерва, д. 43, кор. тел. МАГАЗИН НА РЕМОНТЕ!
Режим работы: ежедневно с 9:00 до 21:00
Бесплатная доставка по всей России
магазин модной одежды в москве

Дымоходы


18.10.2016


Столь же простодушно и откровенно объясняет он, в чем состоит его обида: Ты думаешь, я в самом деле что ль влюблен? Тьфу! Одно мне больно, одно обидно: непокорность ваша.


Ахову нужно восстановить свой престиж богатого, а потому могущественного человека, благодетеля своего племянника. Непокорность тяжелее ему потери денег. Пусть считается, что все произошло по его воле (... будем ладить такую статью, что я Ипполитку женю). Он даст приданое и сделает богатую свадьбу. Но жених и невеста должны взять по метле и подмести ему двор. Затея нелепая и вполне в духе патриархальных нравов. Важно, чтоб они ему покорились, снова оказали ему почет.


Однако Ахову отказали и в этом. Пренебрегли его деньгами. Это потрясение основ того распорядка, -который Ахов считал непреложным. Как жить? Как жить? Родства народ не уважает, богатству грубить смеет! - восклицает он. Если вам необходимо приобрести дымоход, тогда посмотрите дымоходы на этой ссылке.


Как видим, глупая и себялюбивая логика Ахова не так проста. И расшифровал эту логику прежде всего театр. Об исполнении Варламовым роли Ахова существуют легенды. Он проницательно ухватил и смысл и стиль Островского, безукоризненно раскрыл все оттенки его замысла. До нас дошло довольно много свидетельств о том, как он играл.


Вот что пишет Ю. Соболев: И не знаешь, чему больше восхищаться, этому ли несравненному говору, этой широкой и свободной русской речи, этой простоте и яркости интонаций, в которых звучит что-то простодушное, убежденное, наивное, - в чем и секрет того чистого юмора, каким владеет этот художник и поэт смеха, - не знаешь, чему радоваться: этой ли чуткости, с которой схвачены и обобщены все нужные типические черты творимого образа, этой ли огромной технической выразительности, с какой ведет роль Варламов, но все чарует и все пленяет


Руководствуясь гениальной интуицией, Варламов безошибочно находил главное в образе, то, что Станиславский называл впоследствии зерном, а дальше варьировал и развивал его.