Массаж

Борис Годунов

Когда Коля Губенко играл сегодня Бориса, на меня вдруг пахнуло Брехтом. Конечно, прямого сходства нет, но Коля играл злого Бориса, умного, размышляющего, темпераментного, но злого, свирепого даже.

Губенко славно потрудился над Пушкиным, но в тот момент, когда надо было играть, он исходил не из неповторимости характера Бориса, а из того, что у него, как у актера, уже наработано. Это не штамп, это неумение преодолеть власть предыдущего образа, глубоко вошедшего в сознание. Вот и проступил через образ Бориса образ Артуро Уи. А надо, чтобы это был Борис Годунов. Если вы хотите пройти курс массажа, тогда посмотрите на массаж и запишитесь.

Борис Годунов, как бы он ни был виноват перед людьми, не мог быть злым в повседневном поведении. Борис был приятен - вот в чем вся штука. Он был чрезвычайно умен, и в этом Губенко прав. Вместе с тем он был приятен в обращении, хитер, изящен - всем умел угодить. Иначе Борис никогда не достиг бы таких вершин: пережить несколько царей, победить Рюриковичей. «Он смел - вот все!»- говорит про него Шуйский. Но это смелость не свирепого гангстера, как у Артуро, хотя в решительных случаях Борис шел и на убийства,- это смелость дипломата, сумевшего перед всеми выступить как спаситель нации. Борис всю жизнь лавировал. И, перехитрив всех, он только в необходимых случаях выявлял твердость своей руки.

Борис обнаруживает себя крайне редко. Недаром Пушкин начинает драму с отказа Бориса принять престол. Борис знает наверняка, что возьмет власть, но он не предпринимает для этого никаких внешних шагов, он знает, что у него репутация защитника, и его будут уговаривать быть отцом и защитником.

Ошибка твоя, Коля, состоит в том, что ты взял Бориса, как человека, уже отяжелевшего от власти, от привычки подавлять волю людей. Отсюда твоя злость, тяжесть голоса и жеста. Это было верно в образе фашиста Артуро Уи, где ты соединил воедино вертлявость паяца и тяжесть руки фашиста, обожравшегося властью и кровью.