Сиделка

Следующий учитель

Следующий учитель, Леонид Семенович Петров, заботился не о красоте - о правильности. Он преподавал давно и фигурально и буквально набил руку в обращении с неслухами. «В балете на фу-фу ничего не бывает. Надо, чтобы все было выверено и отработано», - говаривал он, немилосердно тыча пальцем в лоб какого-нибудь лентяя. Потом его злом не поминали. Если вам необходима сидека, тогда посмотрите на сиделка и воспользуйтесь услугами профессионалов.

С Долгушиным у Петрова конфликтов не случалось. Мальчику нравилась суховатая деловитость наставника. Он учился вникать в устройство упражнений и, разлагая их на части, постигал значение целого. Ему сразу стало понятно, что не будет толку в простейшем battement tendu, если сознание не прикажет сильно вытянуть ногу и вонзить носком в пол, а потом так же крепко вернуть ее в позицию. Он умел в конкретности замечаний обнаружить образный смысл. Например, запомнив, удостоверялся перед зеркалом, что кисть завершает и украшает движение всей руки, а потому, по словам Петрова, пальцы нужно ощущать так, будто они стремятся сомкнуться в некоей воображаемой, пусть как угодно далекой точке. Усваивал, что, поворачивая голову в сторону, ее надо не склонять на плечо, а держать высоко, сохраняя горделивую стройность шеи. Раз навсегда избрав свой путь, Долгушин шел по нему не вслепую. Но судьба, на этом пути утвердив, продолжала испытывать. «На шестом году пребывания в училище Никита схватил вирусный энцефалит,- рассказывает Н. И. Казанская. - Сначала он скрывал свое недомогание, «работал в полноги», даже стал получать замечания, а потом оказалось - он болен». Его положили в клинику, а когда он вышел оттуда, дома его стали уговаривать перейти в обыкновенную школу. «Куда там, - продолжает Н. И. Казанская, - ни за что, «лучше мне умереть, чем не танцевать!» И настоял на своем, никто его не мог уговорить». Выручил молодой организм, заботы домашних, воля. Долгушин скоро наверстал пропущенное, хотя в последних классах нагрузка была велика по всем предметам.