Ремонт бензогенераторов HUTER

Большинство из мастеров пластического авангарда

Нечто похожее на эти образы Деперо появлялось и на немецкой сцене. Таков, например, Бог машины, представленный в 1925 году художником X. Зекротом в виде пластического костюма-скафандра: и здесь все детали были взяты из мира техники и технологии (трубы, конусообразные цилиндры, листы жести, диски, колеса, рычаги и т.п.). Аналогичные эксперименты проводились и в Баухаузе: 1924 годом датируются представления «Цирк» X. Шавински, где действовали сочиненные художником панциреобразные пластические костюмы клоунов вместе с куклами забавных зверей, и «Человек за пультом управления» К. Шмидта, где танцевали свои экстравагантные танцы исполнители, скрытые под одеяниями, выполненными в виде электрокатушки или волчка, светящимися, фосфоресцирующими яркими красками и воплощавшими идею движения электрической энергии, ее напряжения и силы. Ими управлял человек, одетый в шутовское трико, разлинованное горизонтальными кольцевыми полосами он поворачивая ручки электропульта, давая жизнь всему этому сценическому действию. Если вам потребовалось отремонтировать бензогенератор, тогда посмотрите на Ремонт бензогенераторов HUTER и воспользуйтесь услугами специалистов.

А в Берлине в том же 1924 году зрители могли видеть антиревю «Плохой и хороший», сочиненное дадаистами К. Швиттерсом и X. Хёх, где действовали фигуры, призванные изобразить работающую печь и созданные с помощью остроумного коллажа соответствующих технических, технологических, производственно-функциональных элементов. Они становились частями тела и маски-лика. Глядя на сохранившиеся рисунки X. Хёх, можно увидеть, с каким удовольствием и радостью, сколь весело и увлеченно вела художница свою дадаистскую игру форм, сочиняя фантастические образы новой театральной реальности.

Большинство из мастеров пластического авангарда, занимавшихся в первой половине 20-х годов экспериментами по созданию представлений театра художника, пыталось одновременно теоретически осмыслить и обосновать свои эксперименты. Каждый мастер подходил к этой проблеме, естественно, по-своему, предлагал свой путь ее решения и приводил свои аргументы. Тем более симптоматична общность их конечных выводов относительно самой сути театра художника как особого сценически-пластического творчества, каким бы индивидуальным вариантом он ни был выражен.